Приплыли. Из-за экологических нарушителей пострадает бюджет республики

На фоне пиковых значений пандемии прошло незамеченным важное изменение некоторых статей Бюджетного кодекса РФ. Неожиданно выяснилось, что бороться за чистоту рек и озер, которые по праву проживания мы всегда считали своими, теперь себе дороже. Ведь чем выше компенсационные выплаты за их загрязнение, тем хуже бюджету Якутии.

31 июля прошлого года был принят федеральный закон №263-ФЗ «О внесении изменений в Бюджетный кодекс РФ и отдельные законодательные акты РФ». Согласно ему организации, допустившие загрязнение федеральных водных объектов, компенсацию ущерба уплачивают не в местный, а федеральный бюджет.

Изменения в Бюджетный кодекс не снимают ответственности с юридических лиц, допустивших загрязнение рек и озер. Однако, они перераспределяют адресность средств, поступающих в качестве компенсации экологического ущерба.

В Минэкологии республики «Якутску Вечернему» предоставили следующую справку. Постарайтесь в нее вникнуть – за каждой строчкой кроется серьезная проблема.

«В 5 абзаце статьи 46 Бюджетного кодекса РФ указано, что платежи по искам о возмещении вреда,  а также платежи, уплачиваемые при добровольном возмещении вреда, причиненного водным объектам, находящимся в собственности Российской Федерации, подлежат зачислению в федеральный бюджет по нормативу 100 процентов.

Пунктом 8.16. приказа Минфин РФ №85н (ред. от 28.09.2020) доходы федерального бюджета от сумм возмещения вреда, причиненного водным объектам, находящимся в федеральной собственности и не расположенным на особо охраняемых природных территориях регионального и местного значения, присваиваются коды классификации доходов бюджетов, содержащие код главного администратора доходов бюджета, являющегося федеральным органом исполнительной власти. Данный приказ начал действовать с 10 ноября 2020 года».

Как мы видим, речь здесь идет о водных объектах, находящихся в федеральной собственности.

Статья 8 Водного кодекса РФ определяет, какие водные объекты могут находиться в региональной, муниципальной или частной собственности. Всё, что течет и наполняется по воле природы, а не создано человеком (пруд, обводненный карьер) находится в федеральной собственности. И соответственно платежи за ее загрязнение утекают в федеральный центр. В условиях Якутии это едва ли не все компенсационные выплаты. До введения поправки, к слову, они оседали в бюджетах муниципальных районов, пострадавших от загрязнения рек и озер.

Необходимо отметить, что непосредственно штрафы за загрязнение водных объектов, предусмотренные Кодексом об административных правонарушениях (статья 8.38 КоАП РФ), по-прежнему аккумулируются по месту совершения правонарушения. В самых тяжелых случаях это лишь 200 тысяч рублей, а вот верхняя планка компенсации ущерба, в принципе, не установлена. Так, в феврале 2021 года Красноярский арбитражный суд насчитал «Норникелю» 146 миллиардов (!) рублей компенсационных выплат за розлив нефтепродуктов 29 мая 2020 года. Теперь по закону эти деньги должны достаться не муниципальному образованию, а федеральному бюджету.

Как протаскивали законопроект

Именно авария на ТЭЦ «Норникеля» и стала спусковым крючком для новых поправок в Бюджетный кодекс РФ. Об этом открыто говорилось в июле на пленарном заседании Госдумы, где правительству все же удалось протащить свой законопроект.

Справедливости ради отметим, что депутаты сходу не сдались: они проголосовали, чтобы поправку №2 в БК РФ, касающуюся компенсационных выплат за загрязнение водных объектов, рассматривали отдельно от всего законопроекта. Депутаты указывали, что после принятия поправки пострадают местные и региональные бюджеты. Нарушителей экологического законодательства обдерёт федеральный центр, они не дополучат прибыль и соответственно не доплатят в другие, более низкие уровни бюджета.

В ответ на это присутствовавший на заседании заместитель министра финансов РФ Алексей Лавров философски заметил: «Поправка внесена Правительством Российской Федерации - не Минфином. Суть её изложена, она реализует общий принцип: платежи за ущерб должны поступать собственнику имущества. Выпадающих доходов непосредственно от этой поправки не будет, потому что эти доходы ни в местных, ни в региональных бюджетах не планируются».

Доходы от экологических бедствий, слава богу, ни в местных, ни в региональных бюджетах действительно не планируются. Но ведь депутаты говорили о другом: если бедствия все же произойдут, то обязательно будут незапланированные убытки. Не получив ответа от Минфина, они дальше педалировать вопрос не стали, а перешли к следующему. Парламентарии потребовали, чтобы деньги, поступающие от нарушителей экологического законодательства, направлялись  на программы восстановления именно туда, где было допущено нарушение.

Тут уже со своими успокоительными мантрами выступил министр природных ресурсов и экологии РФ Дмитрий Кобылкин: «Я понимаю, что, наверное, нужно и Минфину, и мне, как федеральному министру, проследить за тем, чтобы эти деньги направлялись именно на экологические нужды, это важнейший момент, очень правильный. Но я уверен - у меня был очень серьёзный разговор с Силуановым (министр финансов РФ – прим.ред.) на этот счёт, - я убеждён, что именно такой же позиции придерживаются сегодня Минфин и правительство в целом, поэтому я вас прошу поддержать этот законопроект».

Но, если все всё понимают, то почему сразу не оговорили, что, если, к примеру, на Дону, Оби или Лене произойдут экологические бедствия, федеральный бюджет направит на их ликвидацию те средства, которые получит от нарушителей? По факту же деньги просто аккумулируются в федеральном бюджете, а уж как их тратить, будет решать правительство.

Было тоже неидеально

Как уже было сказано, до введения поправки в БК РФ компенсационные выплаты за загрязнение водных объектов получал муниципальный район или городской округ. Схема тоже не идеальная. На заседании Госдумы отмечалось, что на тот момент из 17 млрд начисленного экологического ущерба в России сумели взыскать только 600 млн. Органы МСУ, как получатели компенсационных платежей, просто не в состоянии судиться с промышленными гигантами, а зачастую и единственными кормильцами бюджета, допустившими экологические нарушения. А вот у федерального правительства таких возможностей куда больше и соответственно взыскивать станут активнее.

В минус практики уплаты компенсационных платежей в районные и городские бюджеты идет еще один явно не проработанный вопрос. Если где-нибудь в Иркутской области, в верховьях  Лены получил пробоину танкер, пострадавшей стороной при этом по закону стал бы какой-нибудь Усть-Кут или Киренск. Но ведь нефть глотала бы вся река! Можно представить реакцию якутян на подобное распределение компенсационных выплат…

Ну, или более близкий пример – прорыв дамб на Иреляхе и Ботуобийи в 2018 году. Грязь пошла в Вилюй, но формально на всю компенсацию имел право один Мирнинский район. Несправедливо. Но и справедливость того, что всё теперь уходит в федеральный бюджет, тоже вызывает большие сомнения.

Нововведения в Бюджетный кодекс «ЯВ» попросил прокомментировать нашего коллегу, журналиста, сопредседателя Республиканского общественного экологического движения «Защитим природу Якутии» Вячеслава КОРОТОВА:

- Это неправильно, когда в конкретных местах наносится экологический ущерб рекам и озерам, а компенсация за него поступает в федеральный бюджет. Десятилетиями жители запада, юга, теперь севера республики живут под постоянным экологическим давлением недропользователей. В реки в результате аварий или, как нередко делают золотодобытчики сознательно, сбрасываются разного рода загрязнители. Страдает здоровье людей. Но по факту, если наказать недропользователей и можно, то большой вопрос: пойдут ли их средства на очистку, рекультивацию водоемов?

Ситуацию могло бы изменить право «двух ключей», когда республика могла диктовать недропользователям свои условия социально-экономического партнерства, предусматривая в них возможные экологические риски. Но это право у нас отобрали, так что остается уповать только на добрую волю тех, кто допустил загрязнение водоемов.

- Безусловно, направлять средства за возмещение экологического ущерба в федеральный бюджет – несколько странно. Но ведь и раньше было странно, когда всё получал только один муниципалитет, где было зафиксировано загрязнение водных объектов.

- Конечно. Но, если бы деньги оставались в республике, даже в бюджете одного муниципального района, мы бы внутри себя могли договориться, как их эффективнее использовать для ликвидации последствий экологических аварий в интересах всей природы, независимо от административных границ. А теперь вообще непонятно, куда будут направляться федералами компенсационные выплаты.

Улусы алмазной провинции получают дивиденды АЛРОСА, другие им завидуют. Но все же мы понимаем, что деньги компании работают на интересы жителей республики. А когда речь заходит о федеральном бюджете, там уже несколько иная политика, перед ним стоят более масштабные задачи. Считаю, что эти деньги однозначно должны оставаться в пострадавших регионах, направляться на рекультивацию, обеспечение жителей чистой водой, медицинские программы восстановления. Путин же говорит: получил прибыль, уберись за собой.

- Путин всегда хорошо говорит. Главное, чтобы теперь на деле изменились подходы к деятельности недропользователей. Вячеслав, вы же понимаете, что чем больше компенсационных выплат за загрязнение водоемов будет требовать экологическая общественность, тем меньше денег от недропользователей, допустивших загрязнение, получит республика: через уменьшение налога на прибыль, сокращение дивидендных выплат…

- Нас уже порою обвиняют, что, борясь за сохранение природы, мы работаем против развития своего региона. Но ведь нельзя просто сидеть, сложа руки, считая только деньги. Нам всем здесь жить, и мы хотим жить и растить детей на берегах чистых рек и озер, полных здоровой рыбой.

Мы готовим обращение к Путину по различным экологическим проблемам Якутии и предложим жителям под ним подписаться – чтобы все чувствовали свою сопричастность. Мы могли бы смириться с тем, что компенсационные выплаты уходят в федеральный бюджет. Но тогда они должны направляться на возмещение экологического ущерба в конкретные регионы, где он был нанесен. Но такого, во всяком случае пока, нет.

Итак, что в сухом остатке: чем выше будет установленный ущерб за загрязнение федеральных водных объектов, тем меньше денег получит Якутия. Большая часть налога на прибыль организаций остается в республике. Но прибыль, естественно, упадет, если предприятию придется вносить высокие компенсационные платежи. Будут сокращаться местные инвестиционные, экологические программы, поскольку опять же деньги за возмещение ущерба будут уходить в федеральный бюджет.

Фактически теряется весь смысл контроля за организациями, допускающими загрязнение водных объектов, недобросовестно соблюдающими природоохранное законодательство. Чем принципиальнее будут Минэкология и общественные экологи, чем больнее они будут бить по рукам нарушителей, тем сильнее начнет оскудевать финансовая нить между промышленниками и бюджетом республики. Приплыли…

Источник: Сергей СУМЧЕНКО, Якутск Вечерний