Вы здесь

Опция «женщина». Ирина Ефимова о себе, нравах правительства Якутии, и почему ушла от Ил Дархана

27 октября 2020 в 12:09Рубрика: Акценты

Почти восемь лет она изо дня в день была рядом с Айсеном Николаевым. Сегодня личный помощник Ил Дархана расскажет, как это было и почему сменила работу. Ирина ЕФИМОВА поведает, почему в греческой Олимпии все думали, что Олимпиада пройдет в Якутске, как через границу балбахи везли, кто разрешил поставить сэргэ на главной площади древнего города, и как изменился Айсен Николаев, став первым лицом северной республики.

В начале августа 2020 года пришло неожиданное известие: личный помощник Ил Дархана Ирина ЕФИМОВА уходит от него. ТайгаПост неоднократно пытался расспросить Ирину, что произошло, и в октябре она созрела. Сегодня Ефимова — первый заместитель руководителя Национальной вещательной компании «Саха». Мы спросили у нее: какими были эти восемь лет рядом с Айсеном Николаевым, и почему их дорожки разошлись.

Ирина ЕФИМОВА:

- Впервые с Айсеном Сергеевичем я познакомилась в декабре 2011 года. Почти год до этого я руководила Управлением по связям с общественностью администрации Якутска, он же тогда был первым заместителем председателя правительства республики. На протяжении ряда лет я работала в редакции «Якутска Вечернего» и, заняв должность в мэрии, связи с коллегами не растеряла. Отчасти это были деловые отношения, поскольку Окружная администрация имела договор с газетой, и я готовила официальную информацию для прессы. Ну и когда была возможность, меня просто просили помочь.

Так было и в декабре 2011-го, нужно было для «Вечерки» подготовить интервью с Айсеном Николаевым. Глава Якутска Юрий Заболев тогда уже ушел в отставку, объявили новые выборы. Когда в марте 2012-го Айсен Сергеевич на них победил, он предложил мне стать его пресс-секретарем.

- Ирина, давай пока пропустим следующие восемь лет. Ответь, пожалуйста, на вопрос, интересующий многих: почему летом 2020-го ты ушла от Ил Дархана?

- На самом деле, я далеко не ушла: НВК «Саха» - государственная компания. Иногда в жизни нужно что-то менять. С весны я стала снимать свои авторские проекты на НВК. Айсен Сергеевич — стратег. Видимо, он почувствовал это, и сам предложил мне сменить работу. Перейти в НВК «Саха» было его предложение, наверное, он посчитал, что там от меня будет больше пользы. Я ведь окончила журфак МГУ именно по телевидению. И мне было интересно вернуться к профессиональным корням.

- Не было обидно, что тебе фактически предложили уйти?

- Нет. Никакого конфликта между нами не было, и я по-прежнему считаю себя его командой. Я восприняла нормально его предложение.

- Сейчас об этом не жалеешь?

- Нет (смеется).

- За те восемь лет, что ты была рядом с Айсеном Николаевым, он изменился?

- (задумалась) Конечно, он стал жестче. И изменился именно с переходом на должность главы республики. Если прямо между нами: за многие годы в мэрии я от него грубого слова не слышала. А тут он может позволить себе выразиться... Теперь у него больше ответственности и, понятно, что появилось больше жесткости.

- А вот нам не раз приходилось слышать упреки от якутян, что Айсену Николаеву не хватает какой-то публичной жесткости, определенного «тойонства», если хочешь... Вроде бы говорит все правильно, но народ ведь любит, чтобы публично какого-нибудь чиновника выдрали, как говорится, барин приедет, барин разберется...

- Он всегда говорит по существу. В мэрии я начинала работать с Юрием Вадимовичем (Заболев — экс-мэр Якутска — прим.ред.), а когда пришел Айсен Сергеевич, у него стали очень короткими совещания — обычно не больше 40 минут. Если кто-то начинает докладывать не по делу, лить воду, он резко обрывает: «Вот проблема... Как вы думаете ее решать? У кого какие еще предложения?» и далее выводы. Все очень энергично и конструктивно.

- А можно надеяться, что Айсен Николаев даст указание, а потом про него забудет и можно не выполнять?

- (взяла паузу) Невозможно все держать в голове. У людей вообще избирательная память. Айсен Сергеевич умеет делегировать полномочия, но по каким-то важным моментам спрос все равно будет. Так что я бы не рискнула надеяться на то, что он что-то забудет.

- Когда Айсен Николаев был мэром Якутска, его часто критиковали за то, что много разъезжает, в том числе по заграницам. Знаю, что ты тоже не раз его сопровождала. Не надеясь на абсолютную откровенность, поскольку ты, как сама признаешь, по-прежнему в команде Ил Дархана, но все-таки: был ли толк от этих командировок?

- Когда мэр Якутска едет представлять город за пределы республики или страны, он ведь не только Якутск представляет, а всю республику, нашу культуру, традиции. Приведу лишь несколько примеров. В 2013 году мы поехали в Олимпию на зажжение факела сочинской Олимпиады. В 2012-м Якутск и Олимпия стали городами-побратимами, эту работу начинал еще Заболев, но договор подписывал уже Айсен Николаев. Это была делегация мэрии, но в ее составе находился вице-президент Якутии Дмитрий Глушко, потому что он возглавлял дирекцию Игр «Дети Азии».

Когда зажигается олимпийский огонь — это событие №1 в мире. Церемонию транслируют все ведущие телеканалы, там собирается совершенно дикое количество журналистов со всех уголков земли. А теперь представьте: на первом этаже муниципалитета Олимпии было всего две выставки — олимпийских факелов разных времен и выставка Якутска, где представлены наши национальные одежды, украшения, хомусы, фотографии... Так вот, все были уверены, что Якутск — это столица будущей зимней Олимпиады. Мы были единственным городом в Олимпии, кому разрешили провести собственную выставку, к тому же, повторю, в здании муниципалитета.

Мэр Олимпии Ефтимиос Котзас отдал свой муниципальный участок эстафеты олимпийского огня нашим якутским детям. Мы провели конкурс сочинений, выбрали десять ребят в возрасте до 12 лет и повезли их в Олимпию. С факелом бежала Лиза, ученица школы №5, остальные ребята были в группе сопровождения. Накануне вечером в Олимпийском комитете России нам выдали костюм для факелоносца, но он был 56 размера, а Лиза — хрупкая девочка 11 лет. Мы всю ночь его ушивали...

На фото: сэргэ в Олимпии

- А это не месть за то, что Якутска в Олимпии было слишком много?

- Не знаю. Но обиды со стороны, в том числе сочинской делегации, были. Российский участок дистанции по Олимпии был отдан прославленному хоккеисту Александру Овечкину. По правилам, одна страна — один факелоносец. Москвичи и сочинцы задавались вопросом: почему Олимпиада в Сочи, а с факелом бежит толпа якутских азиатских детей? Но это был хозяйский кусок эстафеты. И мэр Олимпии сказал: «На нем побегут наши побратимы. Если хотите, отбирайте факел у Овечкина и отдавайте его московским детям». Так что Якутск, считай вся республика, были одними из основных участников на этом празднике жизни.

Мы постарались максимально показать нашу традиционную культуру. И, к моему удивлению, она очень хорошо легла на восприятие греков. У них была целая программа по возвращению дохристианских имен — сейчас там уже можно встретить Андромеду, Афродиту... Они с интересом смотрели на наши обычаи, которые, может быть, мы сохранили не благодаря, а вопреки... Оказывается, наш ысыах с его спортивными состязаниями — тоже определенная калька древних Олимпийских Игр. Во всяком случае, греки именно так его восприняли.

- Так вы в Олимпии и ысыах проводили?

- Конечно. Все участники делегации были задействованы в этой постановке. Я тоже в якутском костюме участвовала в обряде очищения. Мне говорят: «Идите, там вам тюптэ дадут» (тюптэ — тлеющий сухой лошадиный навоз. Дым от него изгоняет злых духов — прим.ред.). «Что? - говорю. - Тюптэ?! Где взяли?». «С собой привезли из Якутска два мешка». «А если бы на таможне спросили — что это? Как бы объясняли?». «Так бы и объясняли...». Тогда я поняла, что этот народ никогда не победить (смеется).

В Олимпии каждый кусок земли охраняется ЮНЕСКО. И теперь на центральной площади, рядом с памятником Пьеру де Кубертену (основатель современных Олимпийских Игр — прим.ред.) стоит наше якутское сэргэ. Один чиновник из Олимпийского комитета России сказал: «Якуты приехали и застолбили территорию». Когда греки узнали, что у нас есть традиция устанавливать ритуальные столбы, они вспомнили, что у них тоже что-то такое было. Древние олимпионики устанавливали знаки с тех мест, откуда они приезжали. И мэр Олимпии буквально ткнул палкой в площадь и сказал: «Здесь будет стоять якутское сэргэ».

У меня конфуз произошел в день установки сэргэ. Замешкалась в гостинице и не заметила, что все уехали. Смотрю, до начала церемонии полчаса и, в принципе, пешком успею дойти до площади. До этого меня возили на машине. Я позвонила своим, попросила забрать. Они: «Все так сложно, но что-нибудь придумаем». Я решила пойти пешком и, конечно, заблудилась. Попала в какие-то виноградники. Люди просто обалдели, когда появилась азиатка в нашем национальном платье и массивных серебряных украшениях. По-английски узнала, что пошла не в ту сторону.

Вернулась на малопроезжую дорогу. Вдруг едет машина, голосую, она останавливается — за рулем сам мэр Олимпии Ефтимиос Котзас. Это такой сухощавый, бодрый дедушка, глубоко за 70. Его много-много лет выбирают мэром. Он и в клубах тусил наравне с молодыми. Когда идут Олимпийские Игры, это самый знаменитый мэр всего мира. Находясь на центральной площади, он понял, что наши забегали, поинтересовался, что за проблема. Ему сказали: «Ирина в гостинице». Он сел за руль своей нелюксовой машины и поехал за мной. Говорю: «Мы не опоздаем?». А он: «Я же мэр, без меня не начнут». Он, кстати, в Якутск приезжал на «Дети Азии».

- Что говорил, понравилось?

- Мне приходилось встречать в Якутске многих известных людей. Все без исключения отмечали, что у нас живы национальные традиции. Ну а что на самом деле думали, мне сказать сложно. Думаю, были искренни, потому что глаза горели.

- Как тебе показалось, их ожидание и реальность Якутии совпадали?

- Безусловно, по меньшей мере они были удивлены. Ожидали увидеть в Якутске какой-то совок, а приехали во вполне современный город с нормальными ресторанами, национальной кухней. Повторю, что гостей всегда поражает концентрация этого нашего национального. То, с каким трепетом мы относимся к традициям, что они у нас живые.

Еще работая в мэрии, мы на какую-то конференцию встречали мэра Стамбула. Свозили его даже не на Ысыах Туймаады, а на его репетицию — стамбульский мэр прослезился. Он сам тюрколог, интересовался древней культурой. Говорит: «Я про это читал в книгах, но никогда не думал, что увижу своими глазами обряды своих предков» - это дословно. Якуты — один из немногих не исламских тюркских народов, а православие, видимо, более мягко прошлось по традициям. Ну и природой, конечно, все восхищаются.

- Ирина, журналист и пресс-секретарь — несколько разные ипостаси. Когда ты почувствовала, что перешла из первого разряда во второй? И принимала ли ты критику шефа со стороны журналистов на свой счет?

- Я никогда не забывала, что журналист. Мое глубокое убеждение, что нормальным пресс-секретарем может быть только тот, кто поработал с той стороны. Студентам, учащимся на PR, хотя бы практику нужно в редакции пройти, чтобы понимать, как работает эта кухня. Как ты придумаешь инфоповод, если не представляешь, что нужно журналистам? Поэтому в определенном смысле мне пресс-секретарем было работать проще. Другое дело, что ты, конечно, пытаешься донести позитивную информацию. Принимала ли я критику действий шефа на свой счет?.. Пиарщик не должен уходить в какие-то обидки. Задача пресс-секретаря из любой ситуации получить плюсы. А для этого нужна холодная голова.

- Ты чувствовала себя «глазами и ушами» Айсена Николаева?

- «Глазами и ушами» — это, скорее, про лазутчиков. А до его мозгов я не дотягиваю (смеется). Честно говоря, одно время я вообще не понимала, зачем нужна Айсену Сергеевичу. Он сам прекрасно понимает, что и когда нужно сказать, сам прекрасно пишет. Решила, что моя задача — просто экономить его время, и на этом успокоилась. Ввиду большой занятости он физически не может много сам писать. Мне нужно оформить его мысли, дальше - он это примет или внесет свои коррективы. Поначалу мы долго притирались, потом я настроилась на его волну и стало проще.

- Тяжело было научиться подчиняться? Ты же в пресс-секретари пришла из вольницы «Якутска Вечернего».

- В «Вечерке» я тоже подчинялась главному редактору — это нормально. Есть адекватные люди, а есть неадекватные. Редактор «Якутска Вечернего» Мария Иванова — адекватный человек, меня устраивало, как она, бывало, правит тексты, просит их доработать — я подчинялась. Мне было интересно работать и с Айсеном Сергеевичем — не просто, но интересно. Много-много лет я занимаюсь пиаром Якутии на разных уровнях, и, по большому счету, у меня ничего не изменилось, просто появились другие задачи, но стратегическая цель осталась.

- Ты ведь однажды уже уходила от Айсена Николаева. Почему вернулась?

- В начале 2018 года я перешла на работу в московский офис «Индрайвера» к Арсену Томскому. У меня в Москве учится старшая дочь, и хотелось в это время быть поближе к ней, может, чем-нибудь помочь. Но с Арсеном Томским мы не сработались — так бывает.

Кажется, в пятницу 25 мая 2018 года мне написал Айсен Сергеевич, чтобы в понедельник была в Москве (в понедельник 28 мая стало известно об отставке Егора Борисова и назначении Айсена Николаева врио главы Якутии — прим.ред.). Детали я, конечно, не знала, но предполагала, что может произойти. В понедельник мы встретились, уже все было ясно. И мы договорились, что я вернусь в Якутск на время избирательной кампании. Потом решила остаться здесь.

- Ответь как пиарщик: что бы ты хотела, чтобы о Якутии знали россияне, кроме этих клише — алмазы, золото, холод, пушнина...

- Мне кажется, представления о Якутии изменились, в том числе и благодаря нашей работе. В 90-е все думали, что мы тут дикие и на оленях ездим. А сейчас приятно слышать: у вас кино, у вас IT... Это уже совершенно другой подход к восприятию республики. Кстати, в какой-то мере я приложила руку к выходу якутского кино на федеральные СМИ. Как-то к нам приехал фотограф Макс Авдеев, снимавший для «Штерна», «Шпигеля»... Мы с ним пересеклись через общих знакомых. Говорю между делом: «А вот у нас кино...». Он удивился, а через некоторое время рассказал об этом в редакции журнала «Афиша». К нам приехала Елена Иванникова и написала первую статью про якутский кинематограф. Этот феномен развивался у нас на глазах, а сейчас уже никому ничего доказывать не нужно. У нас очень высокая концентрация талантливых людей!

Кстати, одно из интервью для «Вечерки», которое мне приятно вспоминать, было с Дьулусом Марковым. Он и скульптор ледовый, и режиссер. По его пьесе Майинский театр поставил спектакль и взял премию на фестивале в Благовещенске. Это был фестиваль профессиональных театров и, чтобы не сняли с конкурсной программы, Дьулус Марков сказал, что они филиал государственного Саха театра. На самом деле, по сути это драмкружок. И этот несуществующий в природе театр взял премии за лучший дебют и режиссуру. Дьулус в резиденции Путина работал — ледовые скульптуры создавал, ледовый городок для Алсу. А так, обычный малоразговорчивый якут - таких людей у нас очень много. И высший пилотаж для журналиста — заставить их раскрыться, говорить.

- Ну, а по-человечески не было трудно: вся твоя жизнь рядом с Ил Дарханом была под лупой коллег-журналистов. А цех у нас не самый дружелюбный. Купила шампанское к Новому году — алкоголичка. Обсуждали твои наряды, фигуру, личную жизнь...

- Если бы я по каждому поводу переживала, то, наверное, не выжила. Что меня не любят — я привыкла. Стараюсь на мелочи не обращать внимания. Но, конечно, бывает неприятно, когда на пустом месте начинают выдумывать, что там голову не помыла или в мятой одежде пришла (смеется). Вспоминаешь, что именно в этот день ты вообще была с иголочки — человек тебя даже не видел, но имеет такое мнение.

- В 1999 году ты окончила журфак МГУ, поступила на бюджет без всяких направлений и льгот. Профессиональное имя сделала в газете «Якутск Вечерний», о чем за время твоего пресс-секретарства многие, возможно, забыли.

- В «Якутск Вечерний» я пришла в 2005 году. Уходила на PR фильма «Тайны Чингисхана», занималась маркетингом национальной туристической компании «Якутия», но всегда продолжала писать для газеты. Время в «Вечерке» вспоминаю с теплотой — это была хорошая школа профессионализма.

Я видела Путина, когда он приезжал в Якутск на Рождество 2006 года. Его программу, конечно, никому не сообщали, тем более «Вечерке», которую чиновники очень не любили. Тогда мы сделали засады из журналистов и фотокорров везде, где, по нашему мнению, он мог появиться. Была бригада в школе дзюдо, еще несколько — в других местах. А мы с фотокорром Александром Лисициным ждали в Преображенском храме, куда Путин и пришел на службу. Похожим образом ловила на интервью Камиля Исхакова, когда его только назначили полпредом президента в ДФО. Его я поймала в мечети.

Поскольку у меня неплохой английский, писала все интервью с иностранцами. Были очень интересные герои. Особенно мне нравились интервью с деятелями культуры. Один из первых больших материалов с теперь уже известным театральным режиссером Сергеем Потаповым был моим. Чтобы взять интервью уже у ныне покойного народного художника СССР Афанасия Осипова, мне пришлось встать на коньки. Он катался на стадионе, и я за ним 80-летним не могла угнаться. Материал, который живет до сих пор — интервью с шаманом Владимиром Кондаковым. Очень долго пришлось его уговаривать, нажала даже через своего дедушку, народного писателя Якутии Моисея Дмитриевича Ефимова, с которым они были дружны.

Дважды я делала репортажи о работе конной милиции — 9 мая и на следующий год с ысыаха. Целый день в седле. На ысыахе милиционеры погнались за каким-то нарушителем, и моя лошадь по привычке тоже понесла. У меня форма не по размеру, ботинки огромные. Чувствую, что ноги вылетели из стремян, и ботинки готовы слететь. Понимаю, что могу упасть. А в голове почему-то не про то, что со мной будет, а что люди подумают: милиционер с лошади свалился. Нельзя же честь чужого мундира опозорить! Удержалась каким-то чудом.

- Как-то ты говорила, что, став помощником Ил Дархана, наконец, сумела увидеть Якутию.

- Я городская не в первом поколении, даже на лето в деревню не отправляли, поскольку все бабушки, дедушки жили в Якутске. Как говорится, дальше Москвы никуда не ездила, но всегда мечтала посмотреть республику. Мне очень повезло: не знаю, на какой еще работе я бы сумела осуществить эту мечту. Мы же знаем, как это дорого — купить билет, чтобы посмотреть, к примеру, Тикси.

А так, я была везде, кроме колымской группы улусов. Наша Якутия такая огромная, что просто нереально. Летишь, летишь... и никаких следов цивилизации. Только речки замерзшие как кружево.

С другой стороны, ты на работе. Если сам едешь в Момский заповедник, сможешь его увидеть. А когда ты приехал, тебя повели в школу, котельную, совещание в здании администрации, пресс-подход и улетели. Галочку поставил, что был в Моме. А так, что ты там увидел?..

- Ирина, говорят, что в команде Ил Дархана есть ревность за близость к телу между теми, кто пришел с ним из мэрии и новыми людьми, приглашенными Айсеном Николаевым в правительство. Ты это ощущала? Может быть, твой переход на новую работу связан с этими интригами?

- По-моему, это одна и та же команда. Те, кто пришли в правительство из мэрии, ведь тоже когда-то были приглашены Айсеном Сергеевичем. А интриги есть на любом уровне. Я старалась в них не участвовать. Нужно просто делать свою работу и меньше обращать внимания на то, что ей мешает, чтобы нервы сохранить.

- Некоторые наши коллеги называют тебя инопланетянкой. И действительно, видела твою фотографию во время учебы в МГУ, где ты подстриглась налысо — точно инопланетянка. А кем ты себя ощущаешь?

- Я саха. Ты же знаешь, что любая женщина, когда красит волосы, чувствует, как меняется ее характер. Про блондинок не зря анекдоты складывают. Я и блондинкой была, кстати. А девушка, которая хотя бы раз в жизни была лысой, она уже никаких условностей не боится. Я тогда внутренне обнулилась. Девочки всегда сомневаются: красивые они, не красивые. А тут рискнула, и оказалось, что ровная форма черепа — и уже в себе не сомневаешься.

- Ты яркая женщина. Мужчины наверняка реагируют. Это помогает тебе в работе или мешает?

- Мне постоянно рассказывают, чья я любовница. «Правда?» - говорю. Не знаю, как на это реагировать, лучше, наверное, не обращать внимания на сплетни. А вообще нужно пользоваться тем, что ты женщина. Можно иногда блондинку состроить, глазками похлопать — мужик же так не сделает. Раз у тебя есть такая опция - «женщина», ею нужно пользоваться.

- Ты феминистка?

- В каком смысле? Сейчас понятие феминизма очень искажено. К примеру, 8 марта из Дня борьбы за права женщин превратился в женский праздник. Боролись, чтобы носить брюки, а 8 марта - все в цветах и платьях. Может, мы, женщины, просто всего добились, раз уже пошел такой обратный крен? Если феминизм предполагает, что женщина может работать, быть полезным членом общества, то я феминистка. Но опцию «женщина» я не отключаю.

Источник: Айталина НИКИФОРОВА, ТайгаПост

 

 

Опрос недели

Довольны ли вы мерами правительства РФ по сдерживанию продуктовых цен?