Оксана МИХАЙЛОВА о диверсии Минсельхоза, и почему коровы в Олекме, как собаки

Революционные изменения системы поддержки сельского хозяйства за два с половиной года привели к подрыву отрасли. Молочные реки неудержимо мелеют. Скот отправляется на убой, посевные площади сжимаются. Еще три года назад, накануне введения реформы ее резким противником была депутат Ил Тумэна от Олекминского района Оксана МИХАЙЛОВА. ТайгаПост расспросил Оксану Тагировну, как теперь обстоит дело на ее родине.

Осенью 2020 года на заседании круглого стола министр сельского хозяйства республики заявил, что в результате предстоящей реформы планируется снижение молокосдачи на 30%, а конкретно в Олекминском районе на 40%. Государственные субсидии на сдачу молока решено было оставить только крупным фермерским хозяйствам и кооперативам. А ЛПХ (личные подсобные хозяйства), по замыслу чиновников, должны были не торговать, а пить свое молоко.

Оксана МИХАЙЛОВА, депутат Ил Тумэна:

- Через два с половиной года реформы на примере Олекминского района мы видим резкое сокращение поголовья. Закрылись молокоприемные пункты и маслобойки в Дабане и Хоро. Хоринские ЛПХ решили объединиться в крестьянско-фермерское хозяйство, чтобы получать субсидию на молоко. Но когда маслобойка закрылась, им стало некуда его сдавать. А теперь они не могут получить и субсидию в 37 тысяч рублей на рогатую голову, предусмотренную для ЛПХ. Нужно было выбирать, они выбрали сдавать молоко, делать теперь это негде и остались вовсе без господдержки, пока не придет срок подавать новую заявку.

Такая ситуация повсеместна. Олекминскому крестьянину крайне невыгодна проведенная Минсельхозом реформа. У нас в ЛПХ всегда была не одна-две коровы, как, к примеру, в Чурапчинском улусе, где мало пастбищ. Там, наверное, действительно это больше для собственного потребления. А наши держали по шесть-восемь коров – чтобы сдавать молоко и зарабатывать. У нас корова, как охотничья собака, - должна быть добытчицей.

Три года назад ваше издание подсчитало, что в результате реформы владелец каждой коровы в ЛПХ потеряет порядка 60 тыс рублей в год. А если их шесть-восемь? Это очень серьезные убытки!

- Оксана Тагировна, Олекма всегда славилась своими пастбищами. Если сокращается поголовье, что происходит с землей?

- Пока, где-то по привычке, люди еще обрабатывают сенокосные угодья и собирают сено. Но вопрос: для чего? Известный наш фермер из  Олекминского Сергей ОЩЕПКОВ мне рассказывал, что два года назад в селе было 48 дворов молокосдатчиков, а сейчас только четыре. В 1-м Нерюктяйинском наслеге было 600 голов, сейчас 200. Мы все это просчитали и предупреждали Минсельхоз. Ходили на все мероприятия, выступали на правительственных часах в Ил Тумэне. Я говорила: этот механизм не для Олекмы! Нельзя огромную республику с ее разными климатическими, географическими зонами подводить под одну гребенку. Может, где-нибудь в Чурапче реформа и принесла пользу. Но для нас она убийственна!

Когда зарождалась «Кладовая Олекмы», нас заставляли развивать ЛПХ. В Вилюйском улусе власти пошли по другому пути – строительству больших хотонов. Видимо, это были эксперименты. Сейчас нам говорят: хотите получать субсидию на молоко, объединяйтесь и загоняйте скот в общие хотоны. Но их-то у нас просто не построили! То есть Олекму наказали за то, что навязанный ей эксперимент отменили. Со стороны это выглядит как диверсия.

Для нас новый подход Минсельхоза – не механизм поддержки, а механизм задержки развития. Это даже не стагнация, а деградация! Стало невыгодно держать корову. Зачем покосы, комбикорма?.. Разрушается система, которую мы уже никогда не восстановим. Просто потому, что люди отвыкнуть работать. Это ведь огромный труд – держать коров. Поколениями в семьях к нему приучали. А если сейчас их вырезать, то молодые к такому труду уже не вернутся. Оставшись без дохода, они просто покинут село, и оно умрет.

У нас есть, наверное, единственный в республике сельскохозяйственный научно-производственный кооператив «Поиск». Там занимались селекцией зерновых, выпускают качественные натуральные комбикорма. После резкого сокращения поголовья спрос на них упал. Руководитель «Поиска» говорит, что, скорее всего, закроется. Республика возмещает часть затрат на приобретение завозных комбикормов – дешевых, но достаточно низкого качества. Наши стараются кормить телят комбикормом из «Поиска», потому что знают о его пользе. Но потом вынуждены брать субсидированные привозные корма.

- На старых фотографиях в Олекминском музее на телегах горы арбузов, на столах скопцов виноград. Тогда никакой господдержки не было, а люди добивались отличных результатов. Что, олекминчане разучились работать?

- Ну, во-первых, как говорят метеорологи, за последние 40 лет роза ветров сильно изменилась. Климат раньше был более благоприятным для выращивания тех же бахчевых. Во-вторых, насколько корректно сравнивать то, что сегодня, с картинками на старых фотографиях. Можно сказать: олекминчане, выкручивайтесь сами, если бы была круглогодичная дорога. Получили бы новый рынок сбыта, появился бы стимул наращивать объемы и за счет этого удешевлять продукцию. Но дороги у нас нет. Сейчас новый срок строительства «Умнаса» - на 2024 год перенесли. Закрываются маслобойки. А цельного молока сколько нужно? Не в землю же его сливать. Вот люди и вынуждены пускать скот под нож.

Когда построили молокоприемные пункты, уровень жизни селян резко вырос. Есть маленькое село Улахан-Мунгку. Еще несколько лет назад хозяйки сдавали молоко, этим зарабатывали для семьи. А мужики делали срубы домов на продажу. Приезжаешь в село – целый выставочный комплекс рубленных домов. Городские показывали пальцем – мужики разбирали сруб и переносили на землю покупателя. Сейчас была в Улахан-Мунгку – стоит одно коробка. Одна! С закрытием маслобойки у местных пропали оборотные средства для строительства на продажу, да и покупательская способность людей падает.

Все развивается и умирает в комплексе. Олекминская картошка – это республиканский бренд. Но и ее мы теряем. Нынче в Малыкане ни одного поля картофелем не засадили! А ведь Сынаяхтахский совхоз был одним из ведущих. Техника осталась, люди. Но опять же северному земледелию нужна поддержка.

А Минсельхоз, по моему мнению, отдает предпочтение новым, только зарегистрированным хозяйствам. Это делается для красивой статистики: у нас открылось столько-то новых хозяйств! А то, что через пару лет они загнулись и закрылись, это не важно – в красивые отчеты они уже попали. Предприятия с историей, техникой, людьми не поддерживаются.

«Кладовая Олекмы» на ладан дышит. Когда вошла в ахрохолдинг «Туймаада», потеряла самостоятельность. «Туймаада» занимается и непрофильной деятельностью, в частности, строительством. И люди «Кладовой» не понимают, почему они зарабатывают, а оборотные средства уходят на стройки в другие улусы. В итоге самим не хватает по долгам рассчитываться. Холмогорскую породу под нож пускают. Похоже, предприятие ведут к банкротству…

- Оксана Тагировна, есть ли надежда, что сельское хозяйство в Олекминском районе выкарабкается?

- Только в том случае, если будут реальные меры поддержки. Есть у нас институты, пусть они разработают и предложат разные меры для разных территорий с учетом их особенностей. У меня полное ощущение, что кто-то увидел, сколько федеральной молочной субсидии тратится на Олекму и сказал «как-то много, давайте обрежем, и пусть привозное порошковое молоко покупают».

Старики, молодые, все говорят: как только избавишься от скотины и начнешь покупать молоко в магазине, ты в эту историю никогда не вернешься. А не будет сельского хозяйства, не будет занятости и главное – не будет экологически чистой продукции. У нас вода с высоким содержанием металлов, нам обязательно употребление молочных продуктов для противоостеопорозной профилактики. У нас уже большая потребность в квотах на суставные импланты. А когда наше молоко исчезнет, не все перейдут на привозное. Когда мы переехали в Якутск, мы не смогли перейти на другую картошку. Это просто какой-то корнеплод. Еще можно остановить процесс разрушения, пока он не стал необратимым.

Министр сельского хозяйства, видимо, уходит, поэтому сейчас баллотируется в Ил Тумэн. У меня есть большая надежда, что нас услышали и губительную реформу остановят. Все эти годы, еще с момента обсуждения проекта я выступала против нее. Чувствую полную поддержку земляков, и вместе мы всё сможем. Защищала и буду защищать жизненные интересы олекминчан, какие бы решения не навязывали сверху. Но, чтобы наш голос был услышан, нужно заявить громко. Скажу прямо: мне нужна поддержка олекминчан на выборах. Знаю, что запугивают, навязывают выбор. Но мы не те, кого можно запугать и кому можно навязать.

Транспортная оторванность повлияла на наш характер. Мы независимые, самодостаточные. Но не надо ставить на нас эксперименты! Олекминчане отличаются повышенным чувством справедливости, и у нас всегда был свой твердый голос.

Источник: ТайгаПост