Вы здесь
Пока суд да дело
…Итак, ООО «Технологии базальтовых материалов» не удалось реализовать первоначальные планы из-за недофинансирования инвестиций. Несмотря на поступившие предложения реанимировать проект, АО «Республиканская инвестиционная компания» нашла несущественный повод для уничтожения «дочки», хотя сама же не полностью выполнила перед ней обязательства.
Странный отказ в оживлении проекта его непосредственным оператором наводит на единственный вывод: РИК не озадачивалась возвратом республике затраченных на завод средств. Более того, — спровоцированное ею банкротство, пиратский аукцион основных активов имущества, заведомо невыполнимые требования к формальному поручителю, — все эти действия абсурдны только на первый взгляд, а преследуются явно не те цели, которые можно было ожидать от инвестора, соблюдающего должную ответственность.
Лайфхаки от РИКи-КРЯки
Едва распоряжением правительства РС(Я) в 2006 году была создана АО «Республиканская инвестиционная компания», народ «расшифровал» ее сокращенное название как Рога-И-Копыта. Год рождения РИК совпал с утратой республикой угольных и большей части телекоммуникационных активов, а главное — имущественного комплекса добычи алмазов. Чуть раньше отошел братьям Магомедовым «Якутгазпром».
Корпорация развития Якутии (КРЯ) — параллельная структура РИК с почти аналогичными функциями — была создана в год, когда власть огорошила якутян вестью о продаже 75 процентов акций АО «Авиакомпания «Якутия». Впрочем, если не считать потери ОАО «Якутцемент», торговля активами в 2014-м поутихла.
Гендиректора инвест-компании Петра Алексеева, похоже, не особо смутило назначение на третье, по совместительству, руководительское кресло, а ДП-эшную рать не сконфузила забавная аббревиатура очередной республиканской «кубышки». А народ… Что — народ? Покрякал да перестал. Просто уже привык к перекрестному опылению организаций, почкующихся друг от друга на ниве продаж республиканского достояния.
Но у слова «крякнуть» есть омоним с фатальным смыслом, и отдельные дочерние фирмы госкомпаний начинают остро ощущать это на себе. Егор Жирков оказался одним из первых и отнюдь не последних жертв практики вынужденного поручительства по заемным средствам. Очевидно, шаги, предпринятые к ликвидации проектной компании «ТБМ», подтолкнули РИК продолжить черный список по взятому на вооружение примеру.
Полезный совет руководителям предприятий с государственной или полугосударственной собственностью: если вы не хотите оказаться в положении несостоятельных должников, не подписывайтесь под текстами поручительских бумаг.
Полезный совет наоборот: если вас гложет желание разорить чью-то фирму, предъявите суду документы с подписью опрометчивого поручителя, тогда банкротство предприятия и кошмар для его менеджера к вашему удовлетворению (злорадству, восторгу, облегчению, чувству мести, — подберите сами) будут обеспечены.
Полезный совет тем, кто стоит у истоков явления миру нового объединения с плюсом или без (корпорации, фонда, бизнес-центра, — подберите): прежде чем украсить его патетическим названием, подумайте, чем ваше слово отзовется.
Этому дам, этому не дам
В каком-то интервью Петр Вячеславович говорил, что композитные материалы не используются в народном хозяйстве...
Он некомпетентен? Или жилищное, гражданское, дорожное строительство уже не входит в понятие народного хозяйствования?
Композиты все чаще применяются в армировании бетонных конструкций, сэндвич-панелей, кирпичных и каменных стен, гидросооружений, автомобильных дорог (что очень не помешало бы в дорожной укладке на нашей зыбкой почве), во многих других областях производства. Несколько лет назад были разработаны все нужные СНиПы, госты и нормативы. Если сама РИК не умеет смотреть вперед, о каких инвестициях в развитие республики может идти речь? Технологии ТБМ давно бы усовершенствовались, пожелай компания поддерживать предприятия, которые могли послужить хоть малой альтернативой проданным госактивам.
Справедливости ради надо отметить, что РИК с «дочками» много чего сделала и делает для инфраструктурных проектов. И это замечательно. Например, средства от продажи угольных компаний пошли в свое время на газификацию сел, на строительство железной дороги, аэропорта и других важных объектов.
Но…
Но разве не должна компания пытаться поднять с чертовых колен производство? Именно производство, способное развивать технический потенциал и радовать людей ростом рабочих мест. Ведь в советское время у нас были неплохие заводы, и что от них сохранилось? Одни лишь названия остановок да ностальгия тех, чьи родители на этих заводах работали. А о чем, интересно, будут ностальгировать в будущем наши дети? О фабрике развлечений с бутиками, куда РИК закачала так и не вернувшиеся республике деньги?
Обидно, если москвичи и иностранцы, за бесценок прибрав к рукам якутские ресурсные предприятия, относятся к нам как к наивным аборигенам. Но еще унизительнее, когда свои же инвесторы всерьез считают гламурный маркет необходимым социальным объектом. Где в нем социальное, покажите? Не вижу. Зато вижу начиненную магазинной мишурой глыбу, на которую мы променяли золото и алмазы недр.
А эта туманная история с тремя миллиардами для «РФА-Инвест»? Люди так и не поняли, с чем связана произошедшая вскоре поспешная перетасовка директора в министра, а замминистра — в директоры, но слухи о поручительстве РИК до сих пор ходят любопытные. Спустя еще какое-то время директор вывел из предприятия крупную сумму и проиграл на бирже.
Троп «двойные стандарты» давно стал газетным штампом, но иногда без штампов не обойтись. Видно, такие стандарты мешают РИК потребовать возврата долгов со всех без исключения убыточных предприятий, на кого проистекла ее инвестиционная благодать. А также у всех горе-поручителей, включая себя саму.
ФАрс-мажор
Необходимость денежных вливаний в предприятие обычно определяется коллегиально с главой республики, правительством, Советом директоров и т.д. По крайней мере, так хочется думать. Но в случае с банкротством ТБМ Петр Вячеславович, вероятно, предпочел проигнорировать ответственный хор и действовать соло (хотя не исключен дуэт с экс-первым лицом). Ведь не мог же Совет директоров упереться рогами перед реальными возможностями возвращения инвестиций, когда помощь предложили серьезные структуры.
Или мог? И что хуже — когда руководство РИК пренебрегает Советом, как ничтожным совещательным органом, или когда члены Совета одобряют все намерения руководства?
Вот что еще интересно: как МИО допустило, чтобы лот имущественных активов, оцененный в 761 миллион, ушел с молотка за 40? Неужели пароксизм небывалой скромности обуял представителей почтенного ведомства, или аукцион был просто-напросто фарсом?
Продавать — не строить
Проект базальтовых технологий претерпевает последнюю стадию банкротства. Тролли интернет-форумов рады позлословить о создателе ТБМ и попутно обстреливают вполне рабочий «Сахабазальт». Минуточку: будьте же объективны, этот завод дает работу многим людям, а без Жиркова его вообще бы не было.
Кто-то вменяет ему в вину, что он до базальтовых проектов был замом директора РИК. Был, ну и что? Он и министром образования был. И депутатом Госдумы. И гендиректором горнопромышленного комплекса, специализирующегося на добыче и переработке золотосурьмяной руды. А некоторые считают, что он его и «развалил».
…На пост главы ОАО «Сарылах-Сурьма» его назначили в год миллениума. Предприятие еле держалось на плаву. Истощились запасы в шахте, с начала разработки месторождения углубившейся на 300 метров. Впервые спустя четверть века шахта под руководством Егора Петровича продвинулась вглубь еще на 100 метров. На 329-м проходчики «проткнули» вечную мерзлоту. И копали дальше, — там, где пошла уже талая порода и текли ручейки. Вскрытие и эксплуатация новых пластов обеспечила добычу на десятки лет вперед.
В течение всего периода директорства Жиркова не случалось просроченной задолженности по заработной плате и налогам. Товарный заем, выданный Минфином, возвратили досрочно. Сурьмянистый концентрат стала закупать английская фирма. В России потребность в этой специфической продукции всегда была невелика. В 2006 году сумели восстановить заброшенный в горах Верхоянья уникальный золотосурьмяный рудник Сентачан (ОАО «Звезда»). Возобновились работы, быт вахтового поселка, на 700 км с Усть-Неры пролегла по зимнику новая дорога. Целесообразно было организовать металлургическое производство на месте добычи — сделали и это, обеспечив безостановочное производство (в советское время шахты и фабрика работали только в сезонный период).
А в 2008-м республика продала «Сарылах-Сурьму» группе «Промышленные инвесторы» С.Поваренкина, управляемой компанией «ГеоПроМайнинг».
Цена была почему-то мизерной. Примерно столько стоит сейчас одна более-менее элитная квартира в МКАД. Но этот вопрос — не к Жиркову. Наемный директор не волен изъявлять протесты по поводу продажи предприятия, которому он отдал годы зрелого труда, подняв коэффициент обновления основных средств производства почти до ста процентов.
Федеральные СМИ пишут, что теперь комплекс перепродан новому хозяину из окружения Сечина.
По новому кругу
До прошлого года Егор Петрович, дважды поднимаясь и спускаясь по лестнице судебных инстанций, выиграл все суды, начиная от Якутского Городского суда до Президиума Верховного суда РС(Я) и судебной коллегии Верховного суда России.
Любой юрист скажет, что после кассации в Москве, отказавшей одной из сторон, в деле ставится точка. Далее можно обращаться разве что в Европейский суд по правам человека, но туда дорога инвест-компании заказана: компания — не человек.
Казалось бы, все устоялось. Ан нет. Неизвестно, какие доказательства своей правоты занесли представители РИК заместителю Председателя Верховного суда РФ В.Хомчику, но спустя четыре месяца тот вдруг истребовал дело и вынес определение вернуть его на рассмотрение в первой инстанции.
Субсидиарная петля
В Арбитражном суде параллельно рассматриваются вопросы о причинах и обстоятельствах банкротства ТБМ и субсидиарной ответственности.
Субсидиарная ответственность — это «обязанность третьего лица выплатить долг, если если у основного должника не хватило денег». То есть, если у проектной компании нет средств, чтобы их вернуть, такую миссию перекладывают на виновного в том, что она приказала долго жить.
Перечень возможных субсидиарных должников весьма обширен: учредители и руководители компании, члены Совета директоров, конкурсный управляющий, — словом, все, кто имел реальную возможность двигать и контролировать денежные потоки. По закону директор компании может быть привлечен к субсидиарной ответственности только в том случае, если конкурсный управляющий или кредиторы докажут в суде, что он сознательно и целенаправленно наносил вред экономическому положению фирмы. А именно: заключал сомнительные соглашения, скрывал условия подписанных им договоров, прихватил с собой важные документы после увольнения, единолично совершал сделки, для которых требуется одобрение Совета директоров или учредителя.
В российской судебной практике чуть ли не каждый второй «субсидиар» привлекается к административной или уголовной ответственности по налоговым и иным преступлениям. Возможно, в их отношении вмененные им суммы оправданы, но на заседании в суде, рассматривающем дело Жиркова, конкурсный управляющий не сумела назвать ни одной нарушенной им конкретной нормы права. Несмотря на то, что не подтвердилось ни одно из условий, за которое его могли бы признать субсидиарным ответчиком, вопрос о его привлечении в качестве возможного виновного лица не был снят.
В компании вряд ли веселее
Закон в случае банкротства устанавливает опасную презумпцию виновности контролирующего лица. Это означает, что тот, на кого указали заявители, будет считаться виновным, пока сам не докажет в суде отсутствие своей вины. Но теперь банкротство проекта грозит затянуть субсидиарную петлю на всех участниках судебных разбирательств. Ответственность за фиаско ТБМ рассматривается в отношении РИКа, как инвестора, кредитора и инициатора банкротства; Жиркова, как представителя менеджмента и руководителя; членов Совета директоров РИК и РИК+; председателя Совета директоров Сергея Местникова, зампреда Алексея Стручкова и прочих. Всего заявлено 11 участников.
На множестве финансовых документов стоят подписи людей, которые влияли на денежные вопросы, на ключевые решения и давали обязательные для исполнения предписания. Ну а Жирков их исполнял. Что касается денег, то они до последней тысячи ушли по целевому назначению — по проверкам нареканий нет.
Допустим, суд примет решение привлечь к субсидиарной ответственности все лица, контролировавшие ТБМ. Тогда по совокупности требований кредиторов сумма — миллиард 199 миллионов рублей — должна быть поделена между этими людьми.
Из принципа «Не доставайся же ты никому»
Невозможно понять, по какой причине РИК не пожелала сохранить проект — ни продать его, ни принять помощь российских институтов развития. А ведь если разобраться, то, что называлось инвестиционным вкладом, таковым, по сути, не являлось. Компания могла вложить средства в уставный фонд или основной капитал своего дочернего предприятия без договоров займа и поручителей, но отчего-то так не поступила. Закладывая инвестиции, она оформляла их как займы, на которые насчитывались нехилые проценты и пени.
Отдать 350 миллионов займа всего за два с половиной года, не доведя строительство до запуска производства, нереально. Егор Петрович рассчитывал на спланированные и обещанные рефинансирование и капитализацию по аналогии с первым заводом. Увы, зря. Кто-то как будто загодя продумал уловки для будущего свертывания проекта.
В последние годы по делам о банкротстве обычно назначают финансово-экономическую экспертизу — без нее исключается объективное и непредвзятое выявление вины или невиновности «субсидиара». Но РИК и конкурсный управляющий категорически выступили против ходатайства о проведении экспертизы.
Кто-нибудь может объяснить — почему?
Висят мечи, качаются
Если взглянуть на дело шире, проблема не столько в отдельном проекте, в который захотели — вложились, охладели — прикончили, и не в одном человеке, на чьи плечи грозит обрушиться людоедская сумма долга, сколько в других компаниях, руководителях и повисших над ними дамокловых мечах.
Бизнес, будь то строительство, производство товаров или услуг, выстраивается на кредитах и займах, и без поручительства руководящего лица тут не обойдешься. Но никто не знает, какую подножку способно подставить государство, если вдруг грянет дефолт, инфляция, либо другие кризисные обстоятельства, всегда животрепещущие в вечно турбулентной России. Нет никакой гарантии, что ты, преуспевающий сегодня, не станешь завтра ответчиком по субсидиарной ответственности или поручительскому договору.
Фраза «Тебя посодют, а ты не воруй!» — потеряла нынче актуальность. Человек, которому могут присудить к выплате колоссальные суммы с процентами, не всегда вор и даже чаще всего не вор. За просрочку займа больше трех месяцев, пусть долг всего 300 тысяч рублей, в ловушку закона может попасть любой. Разгуляй-поле для конкурентов и стервятников, жаждущих поживиться активами чужих предприятий!
И вы еще удивляетесь, что в республике нет рентабельного производства?
Продолжение следует.
Источник: Виктория ГАБЫШЕВА, https://dnevniki.ykt.ru/
