Вы здесь

Откровения ленского священника-2: о деструктивных зоокультах, дооктябрьской демократии, чудесах в храме и растерянных ценностях

12 февраля 2020 в 09:27Рубрика: Акценты

ТайгаПост продолжает публикацию интервью ленского священника отца Анатолия. Неожиданная и неприятная ему известность пришла к священнику после его WhatsApp-диалога с членами зоозащитной организации «Уши, лапы и хвосты». Но сначала мы хотим рассказать реальную историю, произошедшую в одном из населенных пунктов Якутии. Место действия сохраним в тайне, поскольку его участники явно вышли за рамки закона. Но, как показали следующие события, мера эта была вынужденная.

Несколько лет назад группа женщин-зоозащитниц набросилась на мужчину, занимавшегося отловом бездомных животных. Он пришел с дочкой в магазин, и при ребенке на него кричали «Убийца! Живодер!». После этого мужчина расторг контракт с властями. Следующий тендер на отлов выиграли зоозащитники. Когда же в результате их действий/бездействия улицы населенного пункта заполонили собаки, и счет укушенных пошел на десятки, власти приняли решение пойти на беспрецедентные меры.

Профессионального охотника попросили отстреливать самых злобных псов и тайно передавали ему заявки от населения, которые не могли выполнить в рамках действующего законодательства. Очень скоро местные зоозащитники, связанные родственными связями с прокуратурой, об этом узнали. Они подали адресную заявку на изъятие бродячих собак, устроив засаду в оговоренном месте.

Когда охотник стрелял по бродячим собакам, зоозащитники хладнокровно снимали его на видео из укрытия, потом передали запись в органы. Предсказуемо профессиональный охотник лишился нарезного оружия и заплатил штраф. Муниципальный контракт на регулирование численности безнадзорных животных опять достался зоозащитникам.

В первой части нашего интервью с отцом Анатолием мы в основном говорили о проблеме бродячих животных. Напомним, что ситуация обострилась после нападения 20 января собак на ребенка в Ленске. Закрывая тему, поинтересовались у священника, куда, по его мнению, ведут корни так называемого зоозащитного движения, нередко принимающего радикальные уродливые формы.

Отец Анатолий:

- Анализируя ситуацию, нашел общие черты между современными псевдозоозащитниками и тоталитарными культами, особенно активно развивавшимися в 90-е годы. Вспомним тех же сайентологов: они же ведь тоже массово нападали на тех, кто пытался их критиковать. Стоило кому-то высказать свое альтернативное мнение, как в адрес этого человека летели письма из разных, в том числе правительственных организаций со всего мира. Может быть, там сайентологические ценности разделяли лишь несколько человек, но создавалась видимость, что мировая общественность негодует.

Та же самая схема применяется и сегодня, когда любой голос, требующий защитить людей от бродячих животных, подвергается жесткой организованной атаке. Недавно я разговаривал с двумя очень известными в России богословами (не буду называть их имена), поделился с ними своими мыслями. Они ответили: «Отец Анатолий, до вас в Якутии, видимо, это поздно дошло. Мы классифицируем современных зоозащитников как некое деструктивное новообразование».

- Жители Ленска, Пеледуя, Витима в вашу защиту собирают подписи. К нам в редакцию также было немало обращений из других районов Якутии с вопросом: где можно подписаться. Но мы не слышали, чтобы, к примеру, эти самые известные богословы или вообще Патриархия выразила вам свою поддержку...

- Слава Богу, скандал все же локализован в Якутии, чтобы известные люди его комментировали. Я не выступал ни с какими заявлениями по поводу моей поддержки. Такое произошло впервые в истории нашего Храма: люди, в обычные дни разделенные какими-то внутренними убеждениями, противоречиями, где-то интригами, вдруг объединились в основной своей массе. Вдруг все ощутили, насколько мы, наши дети беззащитны перед собачьей угрозой. И что больше нельзя действовать одними декларациями.

Честно сказать, старался не отслеживать реакцию на мои слова, вынесенные из закрытой WhatsApp-группы ленских зоозащитников. Но мои друзья, анализирующие контент в Интернете, в том числе сахаязычный, рассказывают, что многие в республике возмущены сложившейся ситуацией в сфере охраны безнадзорных животных и поддерживают мою позицию.

Сегодня мы за деньги налогоплательщиков создаем ситуацию хуже, чем она была. Повторю, что мировой опыт очевидно указывает: стерилизованные суки становятся более агрессивными, и их агрессия фокусируется на детей. Тогда зачем мы идем по этому пути? Отправил эти статьи из опыта разных стран девочкам из «Уши, лапы и хвосты». Спрашиваю: «Вы об этом знаете?» - молчание... «Если вы об этом не знаете, то почему беретесь монополизировать тему, а если знаете, то почему умалчиваете?» - ответа нет.

- Давайте поговорим непосредственно о Храме Святителя Иннокентия Московского, настоятелем которого вы являетесь. Свою историю он ведет с сентября 2001 года, храм в Ленске построили после наводнения, разрушившего город. Есть такое понятие — намоленное место. Можно ли сегодня назвать таким местом храм в Ленске?

- Это очень сложный вопрос, который может быть поводом для длительных философско-теологических дискуссий. Но совершенно точно могу сказать, что Бог в нашем Храме есть, чему было немало подтверждений. Однажды в нашем Храме мироточили несколько икон — это чудо, которому просто нет научного объяснения. Конечно, я раньше слышал про мироточение, но совершенно другие чувства испытываешь, когда являешься свидетелем этого чуда.

Расскажу еще одну историю. Как обычно, в религиозный праздник проснулся рано утром и начал готовиться к проповеди. Наш дом стоит на территории Храма. На улице еще темно, мороз под 50. Вдруг стук в окно. Я выключил свет и посмотрел в окно: в ночи никого. Включил свет и продолжил подготовку к проповеди. Вскоре в окно еще несколько раз постучали. Опять выключил свет, за окном никого невидно. Когда опять в стекло постучали, оделся и вышел во двор.

Вижу у ворот Храма в морозном тумане человеческую фигуру. Это наша просворница баба Люба, помогавшая в подготовке служб, перепутала время, приехала в Храм за несколько часов до его открытия и забыла ключи от ворот. Мобильных телефонов тогда еще не было. И вот она стояла на морозе и молилась Николаю Угоднику. В это время я и услышал стук в окно, никого постороннего на территории Храма не было. Рационального объяснения этому у меня нет, да и вряд ли может быть.

- Какую роль в общественной жизни Ленска играет церковь?

- Мне трудно это оценивать. Стараемся играть активную роль, занимаемся благотворительностью, участвуем в образовательном процессе. Я же несостоявшийся учитель истории и сейчас много общаюсь со школьниками, учителями. Когда-то мы в Ленске провели семинар для учителей, на который пригласили профессиональных педагогов-религиоведов с учеными степенями из Москвы. Когда в школах ввели курс основ религиозных знаний и светской этики, ленские учителя были наиболее готовы к нему.

Мы проводим съезды православной молодежи, Иннокентьевские чтения, в которых приняли участие несколько сотен человек от ребят из детских садов до взрослых. Много лет ведем работу военно-патриотического клуба.

- Военная составляющая в работе этого клуба не противоречит заветам «не убий» и «возлюби ближнего своего»?

- В чем противоречие? Я же, любя, должен вас защищать. Если на вас на улице кто-то нападет, я же должен вас защитить. Высшее проявление любви — это не платочком глаза промакивать, а жертвовать собой ради кого-то. На бытовом уровне, когда, к примеру, приходится в чем-то уступать жене. По человеческой натуре умалять себя всегда неприятно, но ты себя умаляешь, потому что ее любишь — это одна из форм жертвенности. И когда солдат ложится на амбразуру — это тоже проявление любви к ближнему. Любовь выражается в поступках, а не просто в словах.

- Отец Анатолий, большую часть жизни вы были сугубо гражданским, а то и военным человеком (в 2005 году уволился из органов в звании подполковника — прим.ред.). Это как-то влияет на вашу нынешнюю жизнь в церкви?

- В органах у меня были очень хорошие учителя, учившие думать и брать ответственность на себя. Из своей прежней службы я вынес привычку анализировать, что происходит, делать выводы. Трудно отделить гражданские ценности от религиозных. Честность — это долг священника или гражданская ценность? Человек должен быть честным перед людьми и собой независимо в цивильном он костюме, военной форме или подряснике.

Ну, конечно, никого я в колонны не выстраиваю и строем ходить не заставляю. При этом сам я человек дисциплинированный, умею прислушиваться к людям более компетентным, умным. Когда служил в органах, думал, что много работаю. А сейчас понимаю, что там отдыхал.

У священника вообще не бывает выходных. В субботу-воскресенье потоком в храм идут люди на службу и за советом: кто-то хочет развестись, кто-то взять приемного ребенка или переехать в другое место. И священник должен найти нужные слова для каждого. Вы понимаете, как это сложно... А с понедельника начинается решение административных, организационных вопросов. Я же не простой священник, а настоятель храма — руководитель большой организации.

- Вплоть до недавнего времени в Ленске находилась колония особого режима. Вам наверняка приходилось крестить, исповедовать заключенных, проводить там религиозные службы. Знали ли они, что у вас за плечами большой опыт оперативной работы в органах. Если да, то как к этому относились?

- На протяжении многих лет мы очень плотно работали с заключенными. У меня какое-то время жили два рецидивиста — бывшие убийцы. И, конечно, они знали, что когда-то я работал в милиции.

В колонии был такой случай. Заключенный пригласил меня в библиотеку, где протянул самодельный журнал на православную тематику. Там были религиозные статьи, рассказы о визитах Владыки, другая интересная им информация. Вдруг вижу вырезку из закрытого ведомственного журнала МВД, где статья про меня с фотографией. Я молча пробежал ее глазами и пролистал. Заключенный также молча наблюдал за мной со стороны, как я отреагирую, не сказал ни слова. Так они дали понять, что всё про меня знают. Но никогда заключенные не относились ко мне как к бывшему сотруднику. Приходили на исповеди, после освобождения обращались за помощью в храм. Кому-то давали одежду, помогали найти работу, доехать до дома.

- Отец Анатолий, благодарим вас за интервью, искренность и откровенность. В заключении хотелось бы задать еще один вопрос. Вы говорите, что, к примеру, истерия вокруг защиты прав животных и некоторых других сфер общественной жизни стала особенно нагнетаться в последние годы. Разве это тенденция нынешнего времени? Раньше было по-другому?

- Думаю, что не всегда так было: чем более традиционное общество, тем больше у него развит механизм отторжения и блокировки таких людей. К примеру, мы сейчас говорим про демократию, а мало кто знает, как было развито местное самоуправление до революции. Жители деревни уже тогда могли на сходе принять решение о запрете продажи алкоголя и передать петицию губернатору через полицейского пристава. Губернатор ее подписывал и это становилось законом. Раньше на сходе жители сами могли определять зарплату тем, кого мы сейчас называем муниципальными служащими. Плохо работают — урезали зарплату, хорошо — добавили. Это ли не пример демократии?

Я категорически против всеобщего избирательного права: почему ветеран войны, проливавший свою кровь за родину, потом всю жизнь честно работавший, имеет такой же голос, как и у дяди Васи-алкоголика, который всю жизнь пропьянствовал? Причем дядя Вася по пьянке ноги отморозил, инвалидность получил и пенсию получает чуть ли не больше, чем у ветерана. Разве они оба одинаково заслужили право голоса?

Наши предки через определение семейно-имущественного ценза просто отсекли эту маргинальную часть общества. Необязательно было быть богатым, чтобы голосовать, но нужно быть хозяином и содержать свою семью. Считаю, что эта система была гораздо более справедливая, чем сегодня.

- Вряд ли общество вас поддержит в желании ограничить его часть в избирательных правах, хотя логика, безусловно, в ваших словах есть.

- Согласитесь, раньше были какие-то незыблемые нравственные ценности, объединявшие общество, с чем все соглашались. А сейчас эти понятия размыты, у нас осталось только 9 мая. Нет моральных ориентиров, к которым мы должны стремиться. Экономическое развитие — побольше съесть и побольше выпить — это не моральные ориентиры. Русскому человеку, не по национальности, а по духу русскому, неинтересно тратить жизнь только на то, чтобы получше есть и пить.

Да, мы вроде бы все к этому стремимся. Но когда добиваемся, понимаем, что это только фон, за которым пустота. Как-то я разговаривал с одним московским предпринимателем. Он сказал, что сейчас он получил все, о чем мечтал в 90-е: возможность купить почти любую машину, отдохнуть на любом курорте... Но радости от этого, которой он ожидал, у него сейчас нет — это слова думающего человека.

Источник: ТайгаПост

Откровения ленского священника, которого зоотеррористы требуют предать анафеме

Опрос недели

Довольны ли вы мерами правительства РФ по сдерживанию продуктовых цен?